Без памяти невозможно нормальное функционирование ни личности, ни общества. Благодаря своей памяти, ее совершенствованию человек выделился из животного царства и достиг тех высот, на которых он сейчас находится. Да и дальнейший прогресс человечества без постоянного улучшения этой функции немыслим.
У дочеловеческих организмов есть только два вида памяти: генетическая и механическая. Первая проявляется в передаче генетическим путем из поколения в поколение жизненно необходимых биологических, психологических и поведенческих свойств. Вторая выступает в форме способности к научению, к приобретению жизненного опыта, который иначе, как в самом организме, нигде сохраняться не может и исчезает вместе с его уходом из жизни. Возможности для запоминания у животных ограничены их органическим устройством, они могут помнить и воспроизводить лишь то, что непосредственно может быть приобретено методом условнорефлекторного, оперативного или викарного научения, без использования каких бы то ни было мнемических средств.
У человека есть речь как мощное средство запоминания, способ хранения информации в виде текстов и разного рода технических записей. Ему нет необходимости полагаться только на свои органические возможности, так как главные средства совершенствования памяти и хранения необходимой информации находятся вне его и одновременно в его руках: он в состоянии совершенствовать эти средства практически бесконечно, не меняя своей собственной природы [17, с. 218-219].
Проблема памяти – ровесница психологии как науки. Уже Аристотель посвящает ей специальный трактат «О памяти и воспоминании». По его определению, память есть «обладание образом, как подобием того, чего он образ». В учении Аристотеля о памяти есть немалая доза материализма, что дает ему возможность, выражаясь современным языком, подойти к проблеме памяти с точки зрения физиологии. Заслуживает большого внимания, высказанная Аристотелем мысль, что память есть отношение к образам, как к копиям, подобиям прежних впечатлений [4, с. 54].
Наряду с материалистической концепцией Аристотеля, в античности существовала идеалистическая концепция памяти, изложенная в трактате Платона «Об ощущении и памяти». Сущность теории Платона хорошо выражена следующим его положением: «И ощущение, и память – некая сила». В данной концепции память оторвана от материи, она является «делом души», черпающей посредством воспоминаний знания из самой себя [4, с. 59].
Исследования памяти велись, как в русле психологии, так и в философии.
Во второй половине XIX в. эмпирическая психология становится экспериментальной психологией. И проблема памяти, становится той проблемой, над которой усиленно работает экспериментальная психология.
Эпоху создает здесь вышедшее в 1885 г. экспериментальное исследование Г. Эббингауза «О памяти». В основу своего учения о памяти он кладет «всеобщий закон ассоциации», который он формулирует так: «Если какие-либо любые психические образования однажды наполнили сознание одновременно или в близкой последовательности, то затем возвращение некоторых членов прежнего переживания вызывает и представления об остальных членах, причем нет нужды в том, чтобы были налицо первоначальные причины». «Общую способность души к этому называют памятью… Репродукция и память относятся между собой примерно так, как работа и энергия». С этой точки зрения ставится экспериментальное изучение памяти [4, с. 67].
Почто одновременно началось изучение памяти на сложный осмысленный материал. В начале XX в. французский философ А. Бергсон противопоставил «память привычки», формируемую при механическом повторении, и «память духа», фиксирующую осмысленные единичные события биографии субъекта.
Роль организации материала при запоминании подчеркивалась гештальт-психологией.
В психоанализе предпринималась попытка объяснения забывания «вытеснением» неприятных, травмирующих впечатлений из сферы сознания.
Другие исследователи показали сложный реконструктивный характер процесса припоминания рассказов и зависимость его от существующих культурных норм, значимость социокультурных факторов в формировании высших форм памяти.