И в роще сумрачной сверкало.

Напрасно! ты была в объятиях моих,

И к новым радостям ты воскресала в них!

О пламенный восторг! О страсти упоенье!

О сладострастие . себя, всего забвенье!

С ее любовию утраченны навек!

Вы будете всегда изменнице упрек.

Воспоминанье ваше,

От времени еще прелестнее и краше,

Ее преступное блаженство помрачит

И сердцу за меня коварному отмстит

Неизлечимою, жестокою тоскою.

Так! всюду образ мой увидишь пред собою,

Не в виде прежнего любовника в цепях,

Который с нежностью сквозь слезы упрекает

И жребий с трепетом читает

В твоих потупленных очах.

Нет, в лютой ревности карая преступленье,

Явлюсь как бледное в полуночь привиденье,

И всюду следовать я буду за тобой:

В безмолвии лесов, в полях уединенных,

В веселых пиршествах, тобой одушевленных,

Где юность пылкая и взор считает твой.

В глазах соперника, на ложе Гименея —

Ты будешь с ужасом о клятвах вспоминать;

При имени моем, бледнея,

Невольно трепетать.

Когда ж безвременно, с полей кровавой битвы,

К Коциту позовет меня судьбины глас,

Скажу: «Будь счастлива» в последний жизни час, —

И тщетны будут все любовника молитвы!

‹1815›

Мщение . Вольный перевод 9-й элегии Парни (кн. 4) «Toi, qu’importune ma présence . » Впервые — BE, 1816, № 19—20, стр. 204—206. Печ. по «Опытам», стр. 35—38. В ВЕ и в БТ, куда вписано стихотворение под заглавием «Элегия из Парни», между стихами 36 и 37 находятся строки:

О, нега томная! Источник сладких слез!

При блесках молнии разгневанных небес

В БТ, помимо этого, между стихами 34 и 35 находятся стихи:

В объятиях любви, на ложе сладострастья

Покрытая дождем холодного ненастья

Батюшков в своем переводе сделал очень существенные отступления от оригинала Парни.

Вакханка

("Все на праздник Эригоны .")

Все на праздник Эригоны

Жрицы Вакховы текли;

Ветры с шумом разнесли

Громкий вой их, плеск и стоны.

В чаще дикой и глухой

Нимфа юная отстала;

Я за ней — она бежала

Легче серны молодой.

Эвры волосы взвивали,

Перевитые плющом;

Нагло ризы поднимали

И свивали их клубком.

Стройный стан, кругом обвитый

Хмеля желтого венцом,

И пылающи ланиты

Розы ярким багрецом,

И уста, в которых тает

Пурпуровый виноград, —

Всё в неистовой прельщает!

В сердце льет огонь и яд!

Я за ней . она бежала

Легче серны молодой;

Я настиг — она упала!

И тимпан под головой!

Жрицы Вакховы промчались

С громким воплем мимо нас;

И по роще раздавались

Эвоэ! и неги глас!

‹1815›

Вакханка . Впервые — «Опыты», стр. 175—176. Подготовляя новое издание «Опытов», Батюшков сначала зачеркнул стихотворение, но затем написал сбоку: «NB. Вычеркнуто ошибкою — печатать». Датировка «Вакханки» определяется тем, что в феврале 1815 г. стихотворение было внесено в БТ и, следовательно, по всей вероятности, написано в 1814 или 1815 г. Некоторые мотивы стихотворения восходят к 9-й картине цикла «Переодевания Венеры» Парни. Однако Батюшков очень далеко отошел от Парни. Так, если Парни заканчивает картину описанием грациозного танца, то Батюшков завершает стихотворение полной динамики погоней за красавицей. «Вакханка» пользовалась большой популярностью. В. Н. Олин писал о ее стихах: «Искусный живописец может воспользоваться оными как прекрасным идеалом для изображения прелестной Вакханки» («Рецензент», 1821, № 10, от 9 марта, стр. 37). Стихотворение вызвало высокую оценку Белинского (см. Б., т. 7, стр. 228).

Последняя весна

("В полях блистает май веселый! ")

В полях блистает май веселый!

Ручей свободно зажурчал,

И яркий голос филомелы

Угрюмый бор очаровал:

Всё новой жизни пьет дыханье!

Певец любви, лишь ты уныл!

Ты смерти верной предвещанье

В печальном сердце заключил;

Ты бродишь слабыми стопами

В последний раз среди полей,