Подходы С.Л. Рубинштейна к проблеме личности, ее неповторимости получили широкое распространение и признание у многих отечественных психологов[54].
Принципиально другой подход к концепции личности мы можем наблюдать у А.Н. Леонтьева. Личность, по его мнению, есть продукт внешней материальной деятельности, т.к.: « . реальное основание личности человека лежит не в заложенных в нем генетических программах, не в глубине его природных задатков и влечений и даже не в приобретенных им навыках, знаниях и уме-ниях, в т. ч. профессиональных, а в системе деятельности»[55]. Предложенный им т.н. деятельный подход по своей сути был результатом выполнения им со-циального заказа власти и имел под собой, естественно, идеологический базис.
Последствия такой политизации психологической науки до сих пор ощу-щаются практическими психологами – количество отечественных прикладных методик изучения индивидуально–психологических особенностей человека явно недостаточно. Так, еще в 1990 году на конференции, проведенной в рамках одного из подразделений центрального аппарата КГБ СССР, прямо говорилось об отсутствии действенных отечественных разработок в области диагностики личностных особенностей человека и на проблематичность использования т.н. адаптированных западных тестовых методик изучения личности.
Комплексный подход к решению проблемы личности содержится в работах Б.Г. Ананьева. Согласно его представлениям, структура личности есть продукт индивидуально–психологического развития. Б.Г. Ананьев, рассматривая человека со стороны индивида, личности (в ее материалистическом понимании) и субъекта деятельности, пытался развивать идею общей теории человекознания[56]. Хотя идея создания такой науки в рамках материалистического мировоззрения едва ли могла быть реализована, но она хотя бы не препятствовала, как суждения А.Н. Леонтьева, развитию прагматических подходов в прикладных исследованиях личности человека.
В прикладном аспекте определенный интерес представляла концепция динамической, функциональной структуры личности К.К. Платонова. Под личностью К.К. Платонов понимал человека как носителя сознания. Он считал, что личность может иметь индивидуальную, типовую и общую структуры, которые отражают присущие ей единичные, особенные и общие черты[57].
Иной подход к проблеме личности сложился в рамках психологии отношений, предложенной В.Н. Мясищевым. «Психологические отношения человека, – писал он, – в развитом виде представляют целостную систему индивидуальных, избирательных, сознательных связей личности с различными сторонами объективной действительности[58]. Таким образом, отношения, по В.Н. Мясищеву, составляют решающее условие индивидуального опыта, развития человека и его внутреннего мира.
В своих воззрениях В.Н. Мясищев, несмотря на их материалистическую основу, достаточно близко подошел к описанию личности как к взаимосвязанной системе отношений. С точки зрения отношений В.Н. Мясищев рассматривал основные психические процессы, состояния и свойства личности. По его мнению, подструктуры личности человека: восприятие, память, мышление, воля и т.д. непосредственно зависят от характера отношений. Так, темперамент есть «динамика отношений», а характер – «единство системы и способа отношений»[59].
Б.Ф. Ломов внес некоторую социальную составляющую в психологию отношений В.Н. Мясищева, говоря о том, что «система общественных отношений лежит в основании всех личностных качеств»[60] и выделяя направленность личности в качестве ее системообразующего свойства. При этом он отмечал, что наиболее общим понятием, обозначающим свойства и состояния личности, является понятие «отношений».
С позиции системы отношений и в контексте проблематики, которая будет рассматриваться нами в главе III данного исследования, представляет определенный интерес структура личности, предложенная в 1993 году Ю.С. Сыровецким в рамках подготовленного им диссертационного исследования по закрытой проблематике ФСБ РФ на степень доктора психологических наук.
Основываясь на идеях Б.Ф. Ломова, В.Н. Мясищева и достаточно прагматичных взглядах К.К. Платонова на структуру личности, Ю.С. Сыровецкий подходил к личности как к саморегулирующейся и развивающейся системе, рассматривал ее как высшую форму индивидуализации человека, как его со-циально–психологический «срез».