Как считает Штомпка, в меняющемся мире человеку необходимо развивать «цивилизационные способности» (civilizational competence) [].

И самым важным является то, как писал Г.С. Батищев: «Общественная история не имеет в конечном итоге иного смысла, кроме развития субъекта, то есть, кроме развития «сущностных сил» самих человеческих индивидов» [ ]. Отсюда вытекает, что сущность динамики менталитета скрыта в развитии человека, принадлежащего определенной общности. «Человек, – писал К. Маркс, – обособляется как индивид в результате исторического процесса» [т. 46]. В ходе истории по мере углубления преобразований, нарастания сложности ситуации роль личности как движущей силы развития общества раскрывается наиболее полно и многогранно. В.С. Барулин пишет: «Совершенно очевидно, что историческая личность, ее роль являются своеобразным результатом двух слагаемых: социальных условий, общественных потребностей, с одной стороны, качеств конкретной личности – с другой. Ясно, что в комплексе этих слагаемых решающее значение принадлежит социальным условиям» [ ], в которых формируется социальная компетентность личности.

Полагаясь на данное высказывание, возможно, заключить, что трансформация менталитета коренится в смене потребностей и ценностей прежде всего субъекта. Потребностная сфера лежит в основе духовного начала человека. Смысл и содержание истории, по В.С. Соловьеву [ ], в том, чтобы человечество облагородилось, одухотворилось и вывело себя в преддверие Божие. Но это осложнено, по мнению мыслителя, греховностью, искушенностью человека и стоит препятствием в его развитии. В результате, на Востоке родился «бесчеловечный бог», а на Западе – «безбожный человек». Выход из ситуации философ видит в примирении и объединении Запада и Востока, и это сможет осуществить Россия. Впервые в философии была обоснованно доказана основная идея российского менталитета – всеспасение. Следовательно, «смысл» трансформации российского менталитета имеет конкретные очертания в данной концепции. То есть, духовные основания трансформации менталитета основаны на смене потребностей, смыслов и ценностей членов общества.

XX век внес свои коррективы в представление о носителях менталитета. Если исходить из позиции А. Маслоу, что человек проявляет творчество в любой деятельности, то мы имеем дело с творческим большинством. И оно является носителем менталитета.

Предложенная ретроспектива моделей развития, трансформации культурных артефактов – материальных или духовных показывает, что в основном авторы концентрируются вокруг проблем о формах движения культурных артефактов: линейных, круговых, стадиальных, волнообразных и др. Также рассматриваются вопросы, касающиеся движущих сил развития артефактов, причинности и факторов и следствий развития. Главная особенность работ заключена в том, что они связывают психику и артефакты сознания, они не существуют сами по себе, а являются продуктами жизнедеятельности человека. Человек творит историю, а не политическая система.

Но, так или иначе, все предложенные модели объединены идеей развития общественного сознания. Пройдя этап развития до религиозного, а затем этап религиозного сознания, общественное сознание переходит на этап развития этносов с присущим им национальным сознанием и завершающим этапом является этап научного сознания, который перейдет на этап развития духовности. Все эти виды общественного сознания выступают уровнями сознания – от обыденного до научного и духовного. Они развиваются параллельно в истории человечества, только на каждом этапе исторического развития каждый из видов сознания достигает своей кульминации развития, некоторой самостоятельности и может выступать движущей силой развития общества.

Просмотрев модели развития артефактов как составляющих общественного сознания, задаемся вопросом: когда зародился менталитет как культурный артефакт? Если мы его определяем менталитет как слой обыденного сознания, то когда начинается эта обыденность? «Первобытное мировосприятие социоцентрично» [Шкуратов, с. 137]. А это говорит о том, что связанность людей, управление поведением в первобытном обществе происходили через внешние санкции, табу, «чувство стыда» (В.А. Шкуратов). Следовательно, внешние запреты являют собой начальную форму менталитета в истории человечества, именно она транслировалась в первобытном обществе посредством коллективной памяти и была отчуждена от своего носителя.