Центральной проблемой в этом ключе стала проблема ценностно-смыслового ядра человека, насколько оно подвержено изменениям в кризисе. В относительно стабильные времена концепция смыслов опиралась на то, что приватные и официальные смыслы совпадают, что характеризует по М.М. Бахтину «линейные высказывания». Далее идет «орнаментальный» тип высказываний, когда Я уникально. Но эта форма переходная и Я находит способы понимания других. Если во мне не победит скепсис. Под действием самоиронии разрушается ценностная система. Возникает третий тип высказываний – кризисный. Эта коммуникация как поиск, в ходе которой становится социальная реальность [с. 73–74]. «Его герой все знает и все видит с самого начала. Поэтому-то так обычны заявления героев (или рассказчика о героях) после катастрофы, что они уже все заранее знали и все предвидели. «Герой наш вскрикнул и схватил себя за голову. Увы! Он это давно уже предчувствовал». Так кончается «Двойник». «Человек из подполья» постоянно подчеркивает, что он все знал и все предвидел. «Я все видел сам, все мое отчаянье стояло на виду!» – восклицает герой «Кроткой». Правда, как мы сейчас увидим, очень часто герой скрывает от себя то, что он знает, и делает вид перед самим собою, что он не видит того, что на самом деле все время стоит перед его глазами. Но в этом случае отмечаемая нами особенность выступает только еще резче» [Бахтин]. «Его герой все знает и все видит с самого начала. Поэтому-то так обычны заявления героев (или рассказчика о героях) после катастрофы, что они уже все заранее знали и все предвидели. То есть смыслы себя и Другого раскрываются перед человеком в кризисной коммуникации. Человек все знает, утверждает М.К. Мамардашвили, только чтобы понять нечто, необходимо войти в особое состояние, из которого станет все ясно. Это особое состояние приходит в ситуации переживаемого кризиса.
Методологические подходы к проблеме психологии кризисных состояний довольно приблизительно разработаны в науке. Остается в тени как ребенок, взрослый проходят через кризисные этапы развития в возрастном плане и в плане переживания социокультурных кризисов. Все концепции социализации были построены на том предположении, что культурный опыт направленно или опосредованно транслируется поколениям. Однако, механизмы социализации нарушаются в связи с кризисным развитием общества, культуры в целом. Теперь только сам человек решает, интересно ли ему то, что ему транслируют. Опираясь только на внутреннее, неофициальное мнение, человек интегрирует опыт. Если человек интегрирует опыт целиком без изменений, он выступает в качестве объекта.
В своем большинстве был распространен объектный подход к психологическим феноменам. «Чужие сознания нельзя созерцать, анализировать, определять как объекты, как вещи, – с ними можно только диалогически общаться. Думать о них – значит говорить с ними, иначе они тотчас же поворачиваются к нам своей объектной стороной: они замолкают, закрываются и застывают в завершенные объектные образы» [Бахтин]. Но очень сложно, исследуя феномены в естественно-научном ключе, не воспринимать их как объекты.
Образы как единицы сознания замыкались учеными только в субъекте. Сейчас представляется актуальным вынесение образов (образов мира, образов жизни) за рамки субъекта в мир. То есть назрела необходимость описания, исследования того пространства, которое соединяет человека и мир, в котором и разворачивается субъектность субъекта, в одной из ее форм менталитете.
Довольно сложной проблемой является выделение самого менталитета как качества коллективного субъекта, а именно скольких субъектов один менталитет может объединить. Идея выделения менталитета целых эпох внесла некоторую неразбериху в данный вопрос, объединив миллионы совершенно различных по религиозным, этническим, социальным, экономическим, политическим и др. признакам людей. Культура объединяет людей, но люди остаются разными по многим характеристикам. Таким образом, необходимо определиться с критериями, со степенью гомогенности группы, чтобы она была признана как выражающая один менталитет. А отсюда будет становиться ясным, насколько однообразно будет происходить трансформация менталитета в группе людей, объединенных одним менталитетом?