Упрощенно чувства эти можно было бы выразить в следующей фразе: "Увидев меня такой, мужчины взволнуются. Они задрожат. Они пойдут за мной на край света, заикаясь от любви. Но я буду холодна. Разве они стоят меня? Я - самая красивая. Такой элегантной кофточки нет ни у кого на земном шаре".
Но слов было всего тридцать, и Эллочка выбрала из них самое выразительное - "хо-хо". (Ильф и Петров, 1966).
Данный пример показывает, что и за аффективами может стоять рациональная информация, многократно свернутая и глубоко "погруженная" в "эмоциональную оболочку". Нетрудно увидеть в вышеприведенной расшифровке аффектива "хо-хо" прообраз семантического словаря А. Вежбицкой и возможность передачи содержания эмоций в логических терминах.
В эмоциональной коммуникации наблюдаются три разновидности вербализации эмоций коммуникантов. Во-первых, говорящий может выпустить целую обойму эмотивов, чтобы сбросить свой эмоциональный пар. Например: Мысль о Лерке (жене, ушедшей от него с дочерью) не угасала, наоборот, подступала ближе. Как на душе смута - она, тут как тут, во прилипчивый человек! Баба! Жена. Крест. Хомут на шее. Обруч. Гиря. Канитель земная. (В.Астафьев. Печальный детектив). Во-вторых, говорящий может не сразу найти нужное слово или вообще не найти его, чтобы выразить им те эмоции, которые он переживает в данный момент. Это касается, прежде всего, самых сильных эмоций из группы гнева или восхищения. Сравним: "I shall hate you till I die, you cad - you lowdown - "What was the word she wanted? She could not think of any word bad enough. (K.Mitchell. Gone with the Wind).
"It's - it's" - Colonel Bantry struggled to express himself, - "it's - incredible - fantastic! (A.Christie, Puzzles). Мотивом выбора слова-оскорбления в первом случае и слова-восхищения во втором является не денотат номината, а та эмоция, которая переживается коммуникантом в момент говорения. Думается, что эмоциональная коммуникация как никакая другая подтверждает справедливость мнения Ю.Н. Караулова, который предлагает основную заповедь современной лингвистической парадигмы "За каждым текстом стоит система знаний" расширить до такой - "За каждым текстом стоит языковая личность, владеющая языковой системой". Этим самым делается акцент на человеческий фактор в языке.
На то, что эмотивность является коммуникативным качеством речи, указывает факт включенности одной и той же эмотивной единицы в два коммуникативных процесса: порождение высказывания и его интерпретация. Одно и то же эмотивно-окрашенное значение в одной и той же коммуникативной ситуации может интерпретироваться отправителем и получателем по-разному. Это зависит от целого ряда моментов: от эмоционального состояния коммуникантов при общении, от их общей эмоциональсти, от интенции, которые могут часто не совпадать у коммуникантов, от их тезаурусов и прочего. Схема этих и других зависимостей разной включенности одной и той же эмотивной семантики в процесс порождения речевого акта и в процесс его интерпретации довольно сложна и открыта в силу неисчислимости этих зависимостей: каждый речевой акт индивидуален, и количество эмотивных смыслов по причине бесконечных смысловых валентностей не поддается исчислению.
В связи с этим представляется наиболее учитывающим его коммуникативный аспект определение лексического значения слова как сущности, с одной стороны, закрепленной за определенным языковым знаком и потому имеющей системный статус, а с другой стороны, - как сущности, преобразуемой в ходе комбинаторики знаков и потому динамической, выявляющей в коммуникативном процессе лишь некие общие свойства.
1.3. Экспрессивная лексика разговорного употребления
Экспрессивный фонд современного русского языка чрезвычайно богат и разнообразен. Экспрессивные единицы функционируют на разных уровнях его структуры, но основную нагрузку вербального выражения эмоционально-психической и квалификативной сферы, связанной с субъективными представлениями говорящих о явлениях реального мира, их эмоциональным отношением к предмету речи, социальными и индивидуальными оценками, выполняют лексемы и фразеологические единицы.