Грамматическая традиция не выделяет экспрессивные лексические единицы в отдельный относительно самостоятельный класс (фонд, пласт, подсистему). Они рас­сматриваются и границах тех же лексико-грамматических категорий и разрядов, что и номинативные слова, поэтому не получают специального освещения, кроме отдельных разрядов, например, имен с суффиксами субъективной оценки, или стилистической модификации, существительных общего рода, элятивов, глаголов многократного способа действия и тому подобных. Вполне очевидно, что изучение экспрессивных лексических единиц входит в задачу лексикологии, семасиологии и стилистики, а не грамматики. Изучение же номинативной лексики всегда опережает изучение экспрессивной лексики. И это не слу­чайно: номинативные лексемы и лексико-семантические варианты любого языка играют ведущую роль в коммуникативном процессе. А экспрессивные лексические единицы относятся к периферии словарного состава языка, они редки в устной и письменной речи и являются вспомогатель­ными в актах коммуникации. Но это отнюдь не снижает важности экспрессивной функции языка.

Как известно, язык является важнейшим компонентом процесса познания, ибо «познавательная деятельность человека невозможна без знаков, которые являются материальными носителями информации» (Копнин, 1966, с.117). В языковых знаках материализуются и закрепляются результаты познания объективной реальности.

Эмоции и состояния, свойственные человеку и проявляющиеся в сугубо индивидуальных, субъективных формах, становятся языковыми значимостями и составляют определенную часть семантического содержания соответствующих языковых знаков. Говоря о предметном мире языкового содержания, безусловно, необходимо включать сюда и все объекты интроспекции (эмоции, психологические состояния и так далее), поскольку они в этом случае также становятся объектом по отношению к познавательной деятельности (Колшанский, 1976, с.10).

В вопросе о роли экспрессивной функции языка в коммуникативном процессе мы придерживаемся точки зрения, согласно которой экспрессивность является одной из характерных особенностей живой разговорной речи. При этом мы не разделяем мнения А.А. Леонтьева о том, что в современном русском языке экспрессивные единицы «не играют особенно существенной роли, выступая как средство стилизации и вообще в роли индукторов каких-то дополнительных поэтических смыслов» (Леонтьев, 1969, с.39-40).

Если подходить к оценке экспрессивных единиц с точки зрения их существенности, а также их значимости в системе языка, то нужно иметь ввиду не современный язык вообще, а его определенную, конкретную функциональную разновидность, или функционально-стилевую подсистему. При таком подходе оказывается, что для одних разновидностей или подсистем такие единицы действительно несущественны, не типичны, функционально не оправданы, например, для официально-деловой научной речи, в то время как для других, напротив, функционально значимы, например для публицистической и художественной речи. Очень важны они для разговорной речи в различных ее разновидностях: литературно-разговорной, просторечной, диалектной. Разговорная речь по самой своей природе предполагает выражение субъективного отношения к предмету, ситуации речи. Разговорная речь – это область, где в наибольшей степени выражается эмоциональное, индивидуальное, экспрессивное. Роль субъективных, эмоциональных, оценочных моментов здесь чрезвычайно велика (Солганик Г.Я., 1982, с.49). Разговорная речь имеет в своем арсенале богатейшие средства и возможности для реализации экспрессивной функции.

Экспрессивные лексические единицы реализуются в речи, в конкретных высказываниях, через коммуникативную функцию языка. Основываясь на известных положениях о влиянии контекста на семантику слова (Виноградов, Шмелев, Петрищева, и другие), мы, как и было сказано во введении, ставим своей задачей рассмотреть экспрессивное слово в высказывании (контексте) с целью выявления условий, способствующих относительно полной реализации семантики экспрессивной словоформы.