В современной антропоцентрической парадигме лингвистических исследований человек анализируется в языке, а язык в человеке. Так, языковая личность является главным субъектом и объектом языка и главным субъектом создания языковой картины мира. Языковая картина мира, как и вообще картина мира, базируется на изучении представлений человека о мире. Национальный характер культуры находит отражение в языке посредством особого видения мира, которое лежит в основе национальной картины мира.

Язык, как известно, является исключительным атрибутом человека. Одновременно человек является центральной фигурой на той картине мира, которую рисует язык. Как показали исследования последних десятилетий, семантическая система языка основывается на принципе антропоцентризма: чтобы описать размер, форму, температуру, положение в пространстве, функцию и другие свойства предметов, язык в качестве точки отсчета использует человека. В зависимости от обстоятельств человек в языке фигурирует как субъект речи (говорящий), субъект сознания, восприятия, воли, эмоций и так далее, и даже просто как физическое тело, имеющее определенное строение (лицо, голову, ноги и так далее) и занимающее определенное положение в пространстве.

Одной из функций языка является экспрессивная функция. Термином «экспрессивная функция (языка)» именуются различные по своей сущности языковые функции, относимые лингвистами либо к языку как данности, либо к отдельным его единицам.

Широко известно представление об экспрессивной функции как функции формирования мыслей и выражения мыслей, чувств и состояний говорящих. Во многих лингвистических работах экспрессивная функция связывается с использованием языка либо в целях формирования мыслей, либо осуществления и существования абстрактного мышления. Считается неправомерным относить к ней выражение эмоций, поскольку в языковых единицах фиксируются не сами эмоции, а мыслительное содержание о них, и, таким образом, эмоции находят свое выражение в языке, в его лексике и грамматике, лишь обусловленной мышлением, а сфера их непосредственного выражения оказывается весьма узкой. В языке, конечно, выражаются эмоции, однако их выражение осуществляется через мысли, понятия.

Есть и другая точка зрения, согласно которой экспрессивная функция языка связывается только со сферой эмоционально-психической деятельности человеческого сознания и рассматривается, как предназначение языка выражать эмоции, чувства, состояния, волевые усилия, а выражение мыслей признается отдельной, самостоятельной функцией, именуемой по-разному: «мыслитель-ной», «эвристической», функцией «интеллектуальной деятельности». В этом случае экспрессивная функция нередко отождествляется с эмоциональной (эмотивной), а следующие определения к терминам «функция» и «значение» используются как синонимы: «экспрессивная», «эмоциональная», «эмотивная», «аффективная», «эмотивно-экспрессивная», «экспрессивно-эмоциональная».

Широкое признание получило мнение об экспрессивной функции как выразительной, или прагматической. Причем в представлениях о ее сущности выделяется множество весьма тонких, подчас едва уловимых оттенков: ее связывают либо с особым подчеркиванием, «выдвижение», некоторого передаваемого языковыми средствами смысла, либо с усилением одного из компонентов значения слова, которое также ведет к усилению воздействия на слушающего, либо с образностью, и этом, последнем, случае экспрессивность отождествляется с образностью. Но выразительность (экспрессивность) почти всегда связывается авторами с эмоциональностью: между ними усматриваются отношения типа «общее – частное», дополнительной дистрибуции.

Итак, можно заключить, что предназначением экспрессивной функции языка является выражение субъективных аспектов восприятия человеком реального мира: эмоций, чувств, состояний, мнений, представлений субъекта о предметах.

Но не менее важную роль играет фигура человека и в лексике, в том числе предметной. Каков же этот человек? В статье «Образ человека» по данным языка Ю.Д. Апресян на основании анализа обширного круга русской лексики, описывающей действия и состояния человека, предлагает следующее его описание (Апресян, 1995). «Человек в русской языковой картине мира предстает, прежде всего, как динамичное, деятельное существо. Он выполняет три различных типа действий – физические, интеллектуальные и речевые. Ему свойственны определенные состояния – восприятие, желания, знания, мнения, эмоции и тому подобное. Наконец, он определенным образом реагирует на внешние и внутренние воздействия». Каждым видом деятельности, типом состояния или реакции ведает своя система, которая локализуется в определенном органе. Иногда один и тот же орган обслуживает две системы (например, в душе локализуются не только эмоции, но и некоторые желания). Почти всем системам соответствует свой семантический примитив (то есть элементарная, неразложимая единица семантического метаязыка, из которых строятся толкования). Таких систем в человеке восемь.